Либералов часто упрекают в том, что они якобы не верят в соборную мудрость русского народа. Мол, слишком часто в их словах проскальзывает страна, как есть, обильна, а вот народ "не тот". Типа, вся страна идёт не в ногу, одни вы, либерасты, идёте в ногу.
И хотя некоторые представители т.н. прогрессивной либеральной общественности действительно дадут фору самым узколобым, консервативным и дремучим адептам Режима™, сам тезис о том, что народ может быть не прав, не так антилиберален и не так ошибочен, как это пытаются представить оппоненты. Как минимум, либералы заслуживают оправдания по этому пункту.
Вот я читаю умный пост умного френда Константина
ksonin СонинаМечты ... в августе 1991-го заметно выходили за пределы реальности. Но сейчас-то мы можем спокойно разобрать, что тогда было на самом деле, что было в головах у людей, на что тогда можно было надеяться, а что и тогда – не задним умом, а с бо́льшим пониманием – было бесплодными фантазиями.
Да, лидер у страны был новый, а граждане, заметим, остались теми же самыми. Можно изменить законы (как они и были изменены), но невозможно в одночасье создать новый корпус судей и прокуроров. Можно принять законы о частной собственности и провести приватизацию (как и было сделано), но невозможно сделать так, чтобы появились институты, процедуры, практика обращения с собственностью. Можно ослабить власть спецслужб (как и было сделано), но невозможно по мановению волшебной палочки вычеркнуть из населения миллион бывших сотрудников. Можно уменьшить бессмысленно раздутую армию (как и было сделано), но куда денется миллион человек, ничего, кроме обращения с оружием не умеющего и не желающего делать. Можно закрыть военное производство (как и было сделано), но никуда не исчезнут люди, работающие в этой области – считающие её самой ценной и важной. Можно ввести новые методики в среднем и высшем образовании (что и было сделано), но невозможно мгновенно натренировать миллион новых учителей. И так буквально с любой областью – многое можно сделать, но бо́льшая часть жизни людей не управляется решениями политического руководства, даже если они приняты на волне всенародного подъёма.
К слову, это я не только про август 1991-го пишу...
И вот здесь учёному-экономисту совершенно нечего возразить. Советские люди не перестали быть советскими только оттого, что Беловежские соглашения 1991 года положили формальный конец СССР. Менталитет и ценности, впитанные в Союзе нерушимом, не переменились ни за год, ни за 10 лет, ни за все 25. В определённой степени сейчас наблюдается их ренессанс, об истинных причинах которого лучше расскажут социальные психологи, чем специалисты по экономике. В качестве одного из тезисов к такому разбору причин могу сказать, что присущая homo soveticus потребность в патернализме, сильном государстве и снятии с себя всякой ответственности за конечный результат ничуть не исчезла с переходом от плана к рынку. Напротив, столкнувшиеся с рыночными реалиями люди массово и сильно возжелали вернуть то лучшее, что было в СССР.
Здесь можно, пусть и с натяжкой, провести параллели с мигрантом из кишлака, приехавшим в большой город в другой стране потому что там заработки выше. Увиденное и испытанное на собственной шкуре настолько не совпадает с его прежними базовыми установками, что начинает отторгаться на подсознательном уровне. Даже если сознательно человек, как ему кажется, хочет преуспеть в новом для себя мире больши́х возможностей. В итоге он закрывается, ищет опоры в истоках и корнях, ищет и находит единомышленников - таких же мигрантов, - и в итоге становится жителем такого же кишлака, который теперь именуется либо диаспорой, либо этнической мафией.
Модель, описание которой занимает целые тома диссертационных работ, разумеется до крайности упрощена здесь, что никак не отменяет её справедливости. И она же мягко подсказывает ответ на сакральный вопрос что делать?
Обучать и просвещать людей надо. Объяснять на доступном им языке, как реально работают рынки и почему свободная конкуренция - это благо, а гарантированная пайка + социальная защита трудящихся - зло. Рассказывать, как работают демократические механизмы и почему, например, запреты и ограничения на распространение даже "вредной" информации - это путь на дно, а свобода слова (вкупе с реальной ответственностью за сказанное) - шанс на перемены к лучшему. И так по каждому пункту сданных в 2000-е экономических свобод и демократических принципов.
Предвыборный цикл, начавшийся в этом году и завершающийся в 2018-м, вроде бы даёт колоссальные возможности для таких разъяснений.
Вот только кто из оппонентов Режима™ и прочих либералов за этот неблагодарный труд возьмётся?
Так что если уж и упрекать их за что-то - именно за подобную пассивность и леность.
Journal information