Ни у кого нет сомнений, что нынешние экономические неурядицы начались задолго до того, как стали падать нефтяные цены?
ОК. Действительно, предпосылки текущих проблем в экономике – весьма острых, но тщательно скрываемых – сложились лет этак пять назад. Когда два лидера страны, прошлый и нынешний, неформально договорились о том, кто из них станет хозяином президентского кабинета с 2012 года, а кто – формально вторым лицом в государстве и первым сменщиком в случае чего.
А начиная с 2014 года всего лишь проявляются последствия такого выбора президента. И национальная экономика, и валютный курс и даже потребительский рынок стали заложником того решения. Многие, наверное, теперь кусают локти: в 2011 году ведь был шанс, пусть и скромный, всё изменить. Но история не знает сослагательного наклонения.
В общем, венесуэльцам не позавидуешь: сорвавшиеся с цепи потребительские цены, полупустые магазинные полки, галопирующая инфляция и рушащаяся национальная валюта.
Кстати сказать, валютный курс чёрного рынка неплохо показывает, когда у страны действительно начались проблемы.
В 2011 году венесуэльский боливар чувствовал себя уверенно, несмотря на болезнь президента. 30 июня 2011 года Уго Чавес выступил с телеобращением к нации, в котором объявил, что болен раком, и рассказал о перенесённых им операциях. Уровень доверия населения к нему был столь высок, что мало кто побежал на рынок покупать вражеские доллары.
Осенью того же года Чавес объявил о проведении очередных президентских выборов в Венесуэле. Они были назначены на конец 2012 г. Тогда же он, по-видимому, определился с кандидатурой преемника, Николаса Мадуро. На предстоящих выборах политики согласились выступать единым фронтом.
В 2012 году валютный рынок Венесуэлы уже начал что-то подозревать. Спрос на доллары усилился, а его курс к боливару начал расти. Колебания во многом были связаны с бюллетенями о здоровье Чавеса и с ворохом слухов по поводу его проблем со здоровьем.
Дальше случилось то, что и должно было произойти. Уго Чавес не смог победить болезнь. Николас Мадуро стал президентом страны с обещанием продолжить курс боливарианской революции. На валютном курсе это сказалось более, чем губительно. А через него – и на всей национальной экономике. Рухнувшие цены на нефть лишь довершили дело, ускорив катастрофу.
Теперь инфляция в стране оценивается в 400% годовых (некоторые эксперты говорят и о 1500% годовых). Денежные знаки считают на вес. Люди простаивают в очередях за социальными продуктами по государственным ценам. Венесуэла катится в пропасть.
Таковы последствия субъективного выбора одного человека. И равнодушия населения к тому, кто и как выбирает будущее для страны.
Впрочем, а был ли у людей реальный выбор?
Journal information