Соединённые Штаты мало-помалу теряют важнейшую опору своей национальной гордости. То, что десятилетиями, если не веками, делало эту страну великой.
Тут надо вспомнить, с чего начиналась Америка.
С того, что сотни тысяч активных и предприимчивых людей, ведомые здоровым авантюризмом и вольнолюбивым духом, пересекли океан, дабы свободным трудом создавать благосостояние себе и своим потомкам. Конечно, это несколько романтизированный подход к американской истории, в которой много всякого было. Но он, в свою очередь, создал всепобеждающий мем о Великой Американской Мечте. Идею-фикс о том, что свободное предпринимательство в демократической стране даже чистильщика сапог сделает миллионером как минимум.
Можно сказать, что предпринимательский менталитет стал одним из краеугольных камней, на которых построена Америка – как страна и как нация.
И вот теперь именно эту фундаментальную основу Штаты утрачивают – медленно и верно.
Американцы и даже новоявленные понаехи уже не хотят рисковать, открывая свой бизнес. Тех, кто мечтают создать фирму с нуля и превратить её своим гением в процветающую компанию с миллиардной капитализацией, год от года всё меньше и меньше. Как и тех, кто стремятся работать на будущих фигурантов списка Forbes-500 с самого начала.
В противовес этому в американской экономике растёт удельный вес возрастных компаний, а также доля рабочей силы, занятой на предприятиях с многолетней историей.
Это феноменальный сдвиг в национальном сознании. И огромная проблема для крупнейшей в мире экономике, которая утрачивает динамизм. Тот самый динамизм, что обеспечивал ей конкурентные преимущества на протяжении всего XX века.
В американской экономической модели появление новых компаний является важным инструментом, посредством которого капитал и рабочая сила перераспределяются из бизнесов с низкой производительностью в сферы с высокой производительностью труда. Кроме того, молодые фирмы не только чаще имеют более высокую производительность капитальных и трудовых ресурсов, чем существующие компании, они также создают конкурентное давление на действующий бизнес, чтобы тот имел стимул развиваться.
Эта модель стала пробуксовывать с самого начала XXI века, после краха дот-комов. Теперь её проблемы уже очевидны всем, но учёные до сих пор не могут сформулировать единой и стройной версии, почему так произошло. Ясно одно: капитализм, основанный на инновациях и предприимчивости, переходит в какую-то принципиально иную форму.
Такова современная американская трагедия.
В России, где принято стремиться занять кресло на государственной службе или в крупной госкомпании, наверное, не поймут всего драматизма происходящего в США. Нет предпринимателей – и не надо, большим людям лучше знать, а жизнь без гадких спекулянтов станет лишь чище. Болото и болото, какой с него спрос...
Вот только смогут ли заменить армию энергичных предприимчивых людей с инновационным взглядом на мир крупные неповоротливые корпоративные монстры, которым и так хорошо? И что потеряет мир от такой неравноценной замены?
Journal information