Вот так получилось, что России снова «фитиль» вставили. Очень не вовремя и в крайне чувствительное место. И кто? Младшие братья…
С другой стороны, нет худа без добра. По крайней мере, вот этот забавный и одновременно поучительный эпизод вполне наглядно показывает, какая именно из нынешних проблем России действительно реальна. А какие, в том числе озвучиваемые весьма уважаемыми людьми, не имеют к реальности ни малейшего отношения.
Речь о белорусских зарплатах, конечно же. Тех самых, исчисленных по ППС и вследствие такой особенности подсчёта превзошедших российские.
Размер реальных зарплат в Беларуси по паритету покупательной способности превысил аналогичный показатель в России, рассчитали эксперты ВШЭ. Экономисты сравнили зарплаты в долларах в РФ, странах СНГ и Восточной Европы, а также в Китае и Бразилии в терминах паритета покупательной способности валют (ППС). При расчётах авторы использовали данные Всемирного банка о ППС 2011 года, а также курс валют и уровень инфляции в последующие годы. Российский уровень оплаты труда составил 1640 долл. по ППС в месяц, а единственным государством СНГ, обогнавшим Россию, стала #Беларусь, где средняя зарплата по ППС в прошлом году достигла 1648 долл.
И если в 2011–2014 гг. #Россия стабильно обгоняла Беларусь по уровню зарплат, то уже по итогам 2015 года (первого после девальвации рубля) та вырвалась вперёд. Поскольку тогда реальная начисленная заработная плата в России сократилась на 9% по отношению к предыдущему году. В 2016 году РФ сумела отыграться, но годом позже белорусы вернули себе первенство.
При этом российская средняя зарплата после #Крыма и санкций росла небольшими темпами: плюс 0,8% в 2016 году и плюс 2,9% в 2017 году. На текущий год Минэкономразвития ожидает повышения реальных зарплат на 6,3%, но уже в 2019 году их прирост замедлится до 0,8%. А в дальнейшем он будет оставаться ниже планируемых темпов экономического роста (от 1,5% до 2,8% в период до 2024 года по сравнению со среднегодовым приростом ВВП в 3,0-3,5% за тот же срок). То есть, доля зарплат в ВВП будет сокращаться.
Это, конечно, проблема – как для работающих россиян, так и для Пенсионного фонда России. Стагнация зарплат означает стагнацию взносов и одновременно – рост схематозов в уклонении от них. Но это ещё полбеды.
Беда – вот. На графике, показывающем динамику номинальных зарплат по 10%-м группам работников.
Тут очень хорошо видно, что рост средней зарплаты происходил в основном за счёт повышения оплаты труда 10% самых дорогостоящих работников. Однако удельный вес их отчислений в Пенсионный фонд (в соотношении с начисленным ФОТ) был ниже, чем у прочих категорий даже без учёта многочисленных льгот для инноваторов и программистов. Скажем, за труженика со средней российской зарплатой в ~40 тыс. руб. платится в ПФР 22%, а за представителя 10% топов с ежемесячным бонусом в 127 тыс. руб. – только 18%. И далее – по нисходящей.
При этом примерно у четверти работников начисленные зарплаты равны или даже несколько ниже средней российской пенсии. То есть, нынешние проблемы пенсионного фонда вытекают в первую очередь из крайне низкого уровня оплаты труда огромной массы россиян, а вовсе не из соотношения между числом работающих и количеством пенсионеров.
Однако и скромные зарплаты – это не диагноз, а симптом. В общем и целом они зависят от производительности труда, от способности работника создавать конкурентоспособные продукты с высокой добавленной стоимостью. Ну или хотя бы нечто востребованное на мировом рынке.
Но у нас это самое нечто востребованное – #нефть, газ, металлы и т.п. – производят дай Бог 10% занятых в экономике. Даже с учётом необходимых промежуточных товаров и услуг. Остальные заняты низкопроизводительным трудом на отсталых предприятиях, либо вовсе имитируют работу, занимая места в бюджетной сфере. И, в общем-то, для более производительного труда у основной массы россиян нет ни знаний, ни компетенций, ни навыков. Есть только мнение, что им все должны.
И вот это – реальная и главная проблема России.
Только что с ней делать?
Journal information