В одной из деревень средней полосы России жила-была средняя сельская семья: папа-тракторист, мама-доярка и дочка-первоклашка. После того, как закрыли ферму, глава семьи остался единственным добытчиком. Трактор в личном подсобном хозяйстве нужен частенько, «колхозную» солярку кто же считает, да вот беда. Односельчане расплачивались с трактористом в основном жидкой валютой, которая в деревнях тверже доллара.
Немудрено, что глава семейства пил часто и основательно, как настоящий русский мужик. Напившись, он – тоже по русскому обычаю – словом и делом воспитывал жену, а иногда и дочке от него доставалось. В воспитательных целях. Односельчане, разумеется, все это видели: в деревнях от соседского глаза не скроешься. Но мужика не осуждали. Напротив, частенько, давали ему похмелиться или рассольчиком угощали. Это если трактор был надобен.
Соседки, конечно, жену и девчушку втихаря жалели. Но в чужие скандалы предпочитали не вмешиваться, не желая портить добрососедских отношений. Опять же, а вдруг вспахать огород понадобится или дров завезти…
Так бы все и шло чинно-спокойно, да однажды под Первомай хмель ударил в голову мужику с особой силой. Не ограничившись привычной руганью, он «нанес потерпевшей М. (жене) несколько ударов рукой по голове и лицу, а затем ногой в область спины и живота». Та потеряла сознание.
Видевшая все это дочка, перепугавшись, бросилась из родного дома наутек, в чем была. А была она, к сожалению, в одной лишь ночнушке, ибо «бытовой конфликт» разгорелся где-то около часа ночи. Даже галоши надеть не успела. Папаша попытался кинуться за ней вдогонку, да споткнулся, рухнул на крыльце и от дальнейших активных действий воздержался. Мол, проголодается – сама домой прибежит.
Девчушка меж тем бросилась за помощью к соседям. Но тщетно она колотилась в окна то одного, то другого соседского дома. Никто и не думал ей открывать. Позже, уже на следствии, пряча глаза, эти люди бубнили одно и то же: «крепко спал», «ничего не слышал», «думал, что это ветер»…
В отчаянии она побежала на другой конец деревни, к дальним родственникам, но – увы и ах. Как выяснилось впоследствии, те уехали в гости к другой родне. Словом, только собачий лай слышался в ответ на все мольбы о помощи.
Испуганная, зареванная, уставшая и продрогшая, девчонка не нашла ничего лучше, как забраться в поисках ночлега в старый дровяной сарай на окраине деревни. В этом полусгнившем, продуваемом всеми ветрами строении ее и нашли утром, почти случайно. Уже окоченевшей. Как назло, майские праздники в тот год выдались до крайности скверными, с ночными заморозками. Вода, оставляемая на ночь в сенях, покрывалась к утру ледяной корочкой…
Разумеется, потом было следствие, состоялся суд. Мужику дали реальный срок, хотя по инкриминируемой статье УК РФ – «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью» – судья вполне могла бы ограничиться условным наказанием.
Да-да, мужика судили лишь за то, что он в пьяном угаре избил жену. Смерть ребенка, закоченевшего в отсутствие у односельчан хотя бы капельки душевного тепла, оказалась отечественной Фемиде неподсудной. Сами же селяне сочли, что вина за трагедию целиком и полностью лежит на родителях.
Какие «добрые» на Руси соседи встречаются…
Journal information