Фото © Иван Краснов / RTVI
Относительно задержания журналиста-расследователя «Медузы» Ивана Голунова якобы за наркотики мнений существует ровно два. Интернетные либералы усиленно продвигают концепт «Провокация и Заказ», а некоторые уже и предполагаемого заказчика называют. Диванные патриоты радостно потирают ручки: «Допрыгался!», ибо в их представлении работающий в либеральном издании борец с режимом может быть только наркоманом или геем или и тем, и другим одновременно.
А что же в этом «деле» есть на самом деле?
В отличие от аналогов, когда всё освещение шло по инициативе и от лица защиты, здесь Петровка, 38 постаралась сыграть на опережение. На официальном сайте появились разоблачающие фотографии, но – упс! – оказались проколом, поскольку совсем не имели отношения к задержанному (кроме одной). И это лишь один из множества косяков, сопровождающих данный кейс.
Например, само задержание подозреваемого уже вызвало множество неудобных вопросов, начиная от нагловато-расхлябанного и не стопроцентно законного поведения полицейских и заканчивая странным понятым в медицинской маске. Не менее интересным выглядит и отказ оперов задержанному в его конституционном праве на адвоката с удивительной формулировкой, что всё происходящее якобы не является процессуальными действиями, а потому присутствия защитника не требует.
Это, впрочем, объясняется огромной лакуной в нашем уголовном законодательстве, когда формальное право в Конституции закреплено, а на практике не реализовано. Например, хотя в УПК говорится об участии защитника в уголовном деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, но реальный допуск адвоката обусловлен составлением протокола задержания. Из-за чего момент появления защитника в уголовном деле может отодвигаться на более позднее время, исчисляемое порой и сутками. Этим у нас и пользуются полицейские, стремящиеся сломить «клиента» в первые часы после задержания.
И такая практика стала уже обыденной.
Точно также и тема с бессмертным «Подбросили!». С одной стороны, эти объяснения стары, как сама полиция. С другой, имеются исследования, которые дают основания полагать, что улики по уголовным делам порой действительно подбрасывают. Или фабрикуют внаглую. Опять же, некоторые исследователи считают, что подобных инцидентов в делах «о наркотиках» – чуть ли не в каждом пятом случае.
Так что версию о заказе отбрасывать тоже рано, хотя сработан он был – если был! – довольно топорно. Возможно, опера действительно не знали, с кем имеют дело, а поняв и забеспокоившись, стали допускать ошибки. Но это лишь гипотеза…
А вы во что скорее поверите, в чей-то заказ и полицейский #произвол, обусловленный в том числе низкой квалификацией рядовых исполнителей, или в журналиста-наркоторговца, занимающегося коррупционными расследованиями в свободное от варки мета время?
Journal information