Френдлента переполнена «расчленёнкой». Сообщество почти смакует жуткие подробности нашумевшей истории о питерском доценте, заигравшемся в Наполеона, и его аспирантке, заигравшейся в Музу. И проигравшей в итоге #жизнь. Из уважения к её памяти следовало бы воздержаться от нового пережёвывания деталей и прочих штрихов к портрету. Тем более, что появились уже и первые, пока не официальные, #выводы.
Шокирующие не меньше…
Каждое резонансное преступление рождает у русского человека законный вопрос «Кто виноват?». Автоматом подразумевается, что не только преступник. А иногда он даже представляется жертвой.
Так и сейчас происходит. Речь даже не о том, что историка-наполеониста с мировым именем, Олега Соколова, уже пытаются «отмазать» различные доброхоты. Если есть безумцы с комплексом Наполеона, то почему бы не быть и адептам их, готовым оправдать любое преступление своего кумира? Но это скорее оборотная сторона той же патологии.
А мы – о нормальных людях, интеллигентных, интеллектуальных, которым вроде бы и положено делать выводы.
Вот пишет ещё один профессор ВШЭ, по совместительству инвестор и финансист.
Речь о лавине насилия, которая все больше проникает в нашу жизнь. Там маньяк убил ребенка в детском саду, тут профессор убил девушку. Солдат расстрелял сослуживцев, не стерпев издевательств.
Неделю назад расстреляли руководителя Центра противодействия экстремизму. Две недели назад – расстреляли чиновников в Красногорске.
Корень этих проблем в следующем: при богатеющем государстве и узкой прослойке чиновников и близких к государству бизнесменов, у нас глобально беднеющее население. Социальные лифты работают крайне слабо. Для молодёжи из провинции, так, точно. Потому неудивительно, что уровень озлобленности людей растёт.
Иногда начинает казаться, что мы возвращаемся в «тёмные» 1990-е. Но тогда было ощущение перспективы и множество возможностей. Сегодня – нет.
В общем, вывод – во всём виноват
Насчёт «социальных лифтов» – наверняка доля правды в этом есть, и возможностей сейчас меньше, чем в 1990-х. Эпоха первичного накопления капитала закончилась. Что выросло на обломках рухнувшей империи, то выросло.
А вот о лавине насилия – вывод неверный в корне. Его на самом деле становится меньше. И преступлений тоже.
В 2000-2002 гг. регистрировалось по 30+ тысяч убийств ежегодно. Сейчас – около 8 тысяч. Число разбоев, драк и грабежей тоже резко снизилось. По сравнению с 1990-ми страна живёт в «травоядном» мире. Считать ли это личной заслугой Владимира #Путина или результатом того, что настоящие буйные давно поубивали друг друга – вопрос вкуса: любое простое объяснение сложной проблемы будет неверным.
А побочное её следствие – теперь «громкие» преступления воспринимаются острее. Люди, променявшие свободу на #безопасность, приходят в ужас от малейшего намёка, что обмен оказался фальшивкой. Оттого и ярятся.
И другое наблюдение верно: «резонанс» теперь вызывает не поножовщина слесаря Васи с собутыльником Петей, в результате которой последний лишился головы и жизни, а преступления социально близких. Особенно из нынешней элиты. Ибо на многих её представителях реально пробы ставить негде, причём те имеют ещё и глупость этим кичиться.
Так кто виноват, что в современную элиту проходят в первую очередь именно такие?
Journal information