Фото © Reuters.
Вот кажется, что может быть ещё более отвратительного в резонансном деле доцента-потрошителя Олега Соколова, обвиняемого в убийстве и последующем расчленении своей аспирантки, Анастасии Ещенко, чем само это дело? Оказывается, может. По словам адвоката, в этом деле не только труп 24-летней девушки, но и ещё скелеты…
…в шкафах.
Да, любой обвиняемый в преступлении, безусловно, имеет право на защиту. И не может быть признан виновным иначе, как по приговору суда. Даже если сам написал явку с повинной. Но должна ли быть защита настолько же грязной, как и само дело?
Вопрос не праздный. Вот что заявляет адвокат несостоявшегося «Бонапарта» Александр Почуев.
Как минимум, три линии предстоящей защиты уже видны. Всё по классике – дискредитировать жертву, подтасовать факты и обелить подозреваемого.
Линия первая – аффект. Она действительно была хронологически первой и оттого вышла самой слабой. Ну какое тут импульсивное поведение и внезапное душевное волнение, когда реконструктор четыре раза выстрелил в свою жертву из обреза малокалиберной винтовки ТОЗ-17, четырежды перезаряжая орудие убийства! Какой аффект, когда все последующие действия Олега Соколова говорят
о расчётливости, хладнокровии, выдержке! Если бы не случайно нагрянувшие гости, с которыми он крепко выпивал перед тем, как начать избавляться от убитой, возможно, и падения в реку не случилось бы. Но версия всё же пошла гулять в различных вариациях…
Линия вторая – маскулинная. Мол, #самадуравиновата. Мол, довела. По новой версии защиты, у доцента с «комплексом Наполеона» в жизни начался сложный период. Его травили интернет-тролли, он проиграл апелляционный суд своему хулителю, молодому и дерзкому Евгению Понасенкову, а коллеги начали недобро намекать на плагиат. Короче, начались интриги, как лаконично сообщил Александр Почуев. А неблагодарная Анастасия в это сложное время изводила учёного своей беспочвенной ревностью, постоянными нападками, громкими сценами и запретами в отношении детей. Вдобавок и сама пыталась заставить его ревновать в тот роковой вечер 7 ноября… Наверное, подразумевается, что публика, на которую всегда играет защита, поймёт и скажет «Ну раз такое дело…». И поддержит переквалификацию на более мягкую статью УК РФ, где предельный срок – пять лет.
И линия третья, шокирующая. Она ещё совсем не проработана, есть только лёгкий намёк. Мол, престарелый бонвиван совсем не виноват. Он встретил свою даму сердца дома с цветами, а та вдруг «начала беситься». Якобы из-за упоминания детей и неправильных планов на выходные. «Она пришла в бешенство. Девушка, которую я считал идеалом, вдруг превратилась… Я никогда такого потока агрессии не видел… Нападение с ножом… Дальше произошло это чудовищное несчастье», – невнятно блеял доцент на судебном заседании, пока его не прервал адвокат (но не раньше, чем версия была полувнятно озвучена). Ещё чуть-чуть – и осталось заявить о необходимой обороне, ведь там максимальная санкция ещё ниже: до двух лет.
При этом удобную для Кремля версию внезапного помешательства Олег Соколов отвергает: якобы это может обесценить его научные труды. И уповает на ловкость адвоката, который пока оправдывает свой гонорар. Что выводит нас ещё на одну моральную дилемму. Должен ли адвокат, защищая убийцу, настолько стараться его отмазать?
Journal information