Сейчас, когда американский президент Дональд #Трамп снова бросил спасательный круг своему российскому визави Владимиру #Путину, обвал рубля кажется чем-то невероятным. Цены на российскую #нефть вышли из отрицательной зоны, международные #резервы России сильно не спалились, отечественная #экономика худо-бедно функционирует. С чего бы рублю упасть, а доллару взлететь?
Так рассуждают сейчас большинство экономистов и… в чём-то они правы. Именно в данный момент причин для паники нет. И в первую очередь потому, что всеми ругаемый Центробанк с 2014 года кардинально изменил порядок игры на валютном рынке, а не менее поносимый Минфин продавил своё знаменитое «бюджетное правило». Вот они, либералы проклятые, как раз и «виновники» того, что нынче #рубль провалился всего лишь до 78-80 руб./долл., несмотря на почти двукратное снижение средней цены российской Urals – до 29 долл./баррель в марте против 55 долл./баррель в феврале. И даже вопреки обвальному падению нефтяных котировок до 10-11 долл./баррель в отдельные мартовские дни.
То есть, всё теперь работает совсем не так, как в 2014 году, когда главным ориентиром стала рублёвая цена условной «нефтяной бочки», завязанная на интересы бюджета. После того, как ЦБ перешел к плавающему валютному курсу и поставил во главу угла политику инфляционного таргетирования, рынок начал меняться. А после того, как в 2017-м появилось «бюджетное правило», увязывающее федеральный #бюджет и нефтяные #цены, новый modus operandi оформился окончательно. Бюджет стал верстаться исходя из цены на нефть значительно ниже средних значений за текущий период (на 2020 год это 42,4 долл. за баррель), а излишки сверхдоходов, полученных за счёт налогообложения нефтяников, стали автоматически отправляться на покупку валюты и складываться в резервный фонд государства, ФНБ, в котором к началу нынешнего кризиса оказалось уже 125 млрд долл. Вместе с тем при снижении нефтяных цен ниже бюджетной отметки вступает в силу вторая часть «бюджетного правила», в соответствии с которой правительство так же автоматически начинает тратить ранее накопленные резервы для замещения выпадающих доходов бюджета, продавая валюту на рынке. Это и случилось в марте, когда Банк России оперативно вышел на рынок с продажей долларов, не дожидаясь конца месяца, а при падении цены на нефть ниже 25 долл./баррель — с еще бо́льшими объёмами, чтобы компенсировать 100% выпадения валютного предложения. В итоге ЦБ удалось сгладить влияние нефтяных цен на обменный курс. И проделано это было даже не с целью наказать валютных спекулянтов, а чтобы не допустить переноса курсовых колебаний на розничные цены, которые по значительному числу товарных позиций всё ещё зависимы от импорта.
Теперь вопрос заключается в том, надолго ли у Банка России хватит силёнок, т.е. резервов. Ведь если участники валютного рынка почувствуют его слабину, натиск на #рубль резко усилится. Но пока #статистика показывает, что для купирования паники в зародыше главному регулятору хватает относительно скромных сумм – порядка 4-5 млрд долл. в месяц. При объёме резервов, превышающим эти показатели на два порядка, сомнений не возникает. Даже с учётом возможного бегства нерезидентов из российского госдолга: в отечествекнные бумаги они вложили порядка 40 млрд долл., причём часть этих «инвестиций» – квазизарубежные, сделанные российскими же компаниями через офшорные фирмы.
Означает ли всё сказанное, что уровень валютного курса, обозначенный в заголовке, не будет достигнут #никогда?
Вот что может вывести текущую ситуацию из нынешнего равновесия.
Первое – состояние экономики, которой ещё только предстоит пройти свой тест на #коронавирус. Самые пессимистичные прогнозы состоят в том, что её спад будет масштабным и резким из-за тройного шока: обвал нефтяных цен + спад производства из-за самоизоляции многих миллионов работников + сжатие внутреннего спроса вследствие обвала доходов населения и мелкого бизнеса.
И предварительные данные, кстати, подтверждают этот пессимизм. В условиях введения особого режима жизни россиян интенсивность электропотребления – важнейшего косвенного индикатора экономической активности – по итогам марта установилось на уровне, который на 13-14% ниже средних мартовских значений. Исходя из этого, эксперты ЦМАКП оценивают
снижение экономической активности в России примерно в 20%.
То есть, первая же ласточка принесла злую весть.
Второе. Действия отдельных инсайдеров, сочетающих в себе экономическую мощь и политическое влияние. Например, в конце 2014 года хаос на российском валютном рынке был значительно усилен эгоистическими операциями «Роснефти», сепаратно выпустившей огромный рублёвый заём и тут же получившей под него рефинансирование от ЦБ (на рынке расценили это событие как пролог к неконтролируемой рублёвой эмиссии и отреагировали соответственно). Сейчас пока подобного эксклюзивного отношения не наблюдается – мелкий гешефт с венесуэльскими активами не в счёт, – но кто знает, как будут развиваться события дальше?
И третье – любимая #политика. Тот риск, который может заставить #население и #бизнес массово бежать от рубля, — это перспектива политических потрясений в том случае, если президент и правительство не справятся с поддержкой экономики в кризисное время. По прогнозам социологов, уже очень #скоро некоторому количеству российских граждан станет буквально нечего есть. И они выйдут на улицы, наплевав на все штрафы.
Параллельно могут усилиться сепаратистские настроения в регионах, часть из которых уже начали закрываться от гостей извне. Тут у местных властей появляется огромный соблазн канализировать всё недовольство своего населения в направлении федерального центра и богатенькой Москвы. Что, в общем, заставляет вспомнить феномен 1990-х – «парад суверенитетов». Или кое-что похуже.
Если раньше такой #риск представлялся иллюзорным, то сейчас повышается вероятность любых, ранее казавшихся фантастическими, сценариев. Тем более, что от коронавируса не застрахован никто – ни принц, ни премьер, ни даже… президент.
Впрочем, в последнем случае #доллар по 100 будет наименьшей из проблем, не так ли?
Journal information