За весь этот год российский президент Владимир #Путин не сделал ни одной привычной вещи. Он не сыграл в хоккей в Ночной лиге. Не вышел на татами. Не съездил в горные дебри Алтая. Не погрузился под воду и не взлетел в небо. Все его выходы в люди были кратки и ограничены географически: Москва, Санкт-Петербург, Сочи…
Официальная версия – #коронавирус. Ведь 68-летний глава государства относится к группе риска. Но есть и другие нюансы, хорошо заметные человеку с опытом. И нашумевшее видео с папкой – далеко не единственный симптом. Похоже, надо готовиться к неизбежному. А значит, со всей остротой на повестке дня маячит вопрос – кто?
Под неизбежным, естественно, понимается предстоящий трансфер власти. Ведь все понимают, что рано или поздно России придётся передать бразды его многолетнего правления кому-то другому. Так или иначе. А на взгляд осведомленных западных источников, это «рано или поздно» может наступить уже в 2021 году, если подтвердятся опровергаемые Кремлем слухи о болезни президента.
Вот что говорит в пользу этой версии. Во-первых, внесены и активно продвигаются в парламенте поправки в закон от 2001 года «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи». Они создают целый ряд новых и усиленных – пожизненных – гарантий личной неприкосновенности для Владимира Путина и его близких. При этом – ещё один сюрприз – в законе сделана очень хитрая оговорка: «круг членов семьи бывшего президента определяется в соответствии с семейным и жилищным законодательством Российской Федерации». Любой умеющий читать сразу поймёт, на кого тут сделан тонкий намёк.
Во-вторых, словно и первого мало, появилась конституционная новелла, в соответствии с которой ушедшие в отставку президенты назначаются пожизненными сенаторами в верхнюю палату российского парламента – Совет Федерации. Его члены получают иммунитет автоматически, а пожизненные сенаторы соответственно будут иметь пожизненную неприкосновенность. И немаленькие права – от сенатских запросов, на которые любое ведомство обязано ответить, до пользования «вертушкой» и кабинетом, наличия дипломатического паспорта и штата официальных помощников.
В-третьих, это реконфигурация публичной власти в России, осуществлённая в ходе конституционной реформы, в рамках которой более важный статус получил Госсовет, а властные полномочия оказались по-новому перераспределены между президентом, правительством, парламентом и регионами. Очевидно, что поиск нового баланса здесь займёт время, и руки у преемника здесь окажутся несколько связанными.
Иными словами, с точки зрения закона уходящему президенту обеспечены максимальные личные гарантии, даже если преемник внезапно захочет всё переиграть. Это, так сказать, объективная, институциональная часть большого трансфера. Но есть ещё и субъективная – «человеческий фактор».
С одной стороны, возможное воздействие этого фактора нивелировано 20-ю годами путинского правления. Сегодня в России у Владимира Путина нет политических конкурентов калибра московского мэра Юрия Лужкова или бывшего премьер-министра Евгения Примакова. «Несистемная» #оппозиция едва жива и никак не приобретет сколько-нибудь весомую популярность: даже у Алексея Навального она исчисляется единицами процентов в целом по стране. То есть, угрозы извне отсутствуют.
Остаётся, однако, угроза изнутри. Сейчас #Россия в очень смутном состоянии – #экономика стагнирует, #бюджет дефицитен, #население беднеет, недовольство растёт. Плюс, на на деле сильный минус: гнетущая обстановка тотальной конфронтации с внешним миром, пограничные конфликты с соседями, западные #санкции, спорная медийная репутация. Тут у любого преемника возникает соблазн свалить на Владимира Путина все российские беды и невзгоды – с соответствующими последствиями. При этом даже наличие компромата на сменщика не гарантирует от такого сценария: россиянам не привыкать уже к потокам грязи из верхов, а сами компрометирующие материалы имеют свойство устаревать. В конце концов, кого сейчас волнует расследование Марины Салье?
Это означает, что в преемники нужно будет искать не «нового Медведева» – умеренного либерала, способного хоть немного снизить градус пагубной конфронтации с половиной мира, а «нового Путина» – ограниченного, верного, недалёкого и кровно связанного со спецслужбами. Именно они в реальности должны стать настоящими гарантами как безболезненности трансфера, так и неприкосновенности бывшего.
Но у этой когорты людей весьма специфическое мышление. Любой их выдвиженец, «новый Путин» неизбежно продолжит курс «старого Путина», поскольку и сам верит в коварство Запада, особую миссию России, необходимость твёрдой руки государства. Но любая копия, как мы знаем, хуже оригинала, да и последствия рекрутизации во #власть не столько умных, сколько верных, видны уже и невооружённым глазом. Посему вспоминается одна историческая байка.
Когда римляне хоронили Калигулу, весь город ликовал, вопреки официальному трауру, и только одна ветхая старуха оплакивала покойника.
– Чего ты плачешь, бабка? – пристал к ней кто-то из горожан. – Радоваться надо: тиран умер!
– Эх, милок, – ответила та. – Я уже девятого императора пережила. И каждый новый был стократ хуже предыдущего.
Так что, придётся привыкать к новому российскому президенту, который будет ещё хуже Владимира Путина?
Journal information