Главный урок истории заключается в том, что ее уроки никого ничему не учат. Не раз предпринимавшиеся попытки закрыть лакуны в регулировании приводили, в конечном счете, лишь к образованию новых катализаторов кризиса.
В 1930-е гг. американские власти ввели т.н. "Правило Q", устанавливавшее ряд ограничений на процентную ставку по банковским вкладам. Исходная посылка была логически безупречной: если банки в борьбе за средства вкладчиков раз за разом повышают проценты по депозитам, а для их выплаты принимают все более высокие риски, то «потолок» процентной ставки сделает такого рода конкуренцию невозможной. Но когда проценты по вкладам опустились ниже определенного уровня, банковская индустрия столкнулась с оттоком средств: американские вкладчики начали искать места для вложения капитала вне банков и даже вне США. В результате крупные средства начали перемещаться в Европу, где правила не были столь строги. Последствием введения "Правила Q" стало появление глобального валютного рынка, становление Лондона в качестве мирового финансового центра, а также бурное развитие фондов денежного рынка, которые не были ограничены потолком процентных ставок. В 1990-х гг. появились Правила Базельского комитета, составленные с целью направить банковские капиталы в менее рискованные активы. Замысел тоже был благим: стимулировать банки к приобретению ценных бумаг высшего кредитного рейтинга (ААА) за счет снижения требований к их обеспечению. Но когда на рынке стало недостаточно ценных бумаг столь высокого инвестиционного качества (в силу ограниченности круга надежных эмитентов), появились их суррогаты – синтетические финансовые инструменты, такие как обеспеченные долговые обязательства (CDO). Они представляли собой многоярусную долговую пирамиду, в основании которой лежали рискованные ипотечные активы. Верхнему ярусу долга в рамках CDO обычно присваивался рейтинг ААА, поскольку дефолт по нему мог быть возможным только после дефолта на всех предыдущих уровнях. Но когда CDO стало «слишком много», пирамида потеряла устойчивость.
Таким образом, две важные регулятивные меры, предпринятые с целью сделать банковскую систему безопаснее, в действительности сделали ее более уязвимой.
Как представляется, «план Волкера» – шаг из этой же серии. Если банки начнут сворачивать собственные торговые операции, рынки станут менее ликвидными. С другой стороны, вес и влияние на них различных хеджевых фондов, не затронутых регулятивными новациями, естественным образом возрастут. В итоге этот нерегулируемый сегмент финансового сектора станет еще более значимым в системном отношении, чем он был до кризиса, а следовательно, возможности избежать новых финансовых катаклизмов станут меньше. 
Journal information