Наши времена, конечно, более гуманны. Но суть та же.
Начиная с одиннадцатого года, мы наблюдаем, как в дикарском обществе (кто-нибудь не считает, что в России довольно молодая культура, в сравнение с тухлой западной европой? - странно) зарождаются начатки социального самосознания и демократии. Вычленился, извините за выражение, пласт населения, который умеет митинги, подвешенный кофе, толерантность, ходить на выборы, улыбаться незнакомым и быть за всё хорошее против всего плохого. Вычленившись (или ладно, выкристаллизовавшись) этот пласт немедленно начал смотреть с ужасом на неразвившихся троглодитов, которые путин, ксенофобия, чешский хрусталь и женщина, вас здесь не стояло.
Но, понимаете какая штука. Выучив все эти хорошие слова, прогрессивная, в плане демократии, часть общества, внутри себе осталась всего лишь хорошо умытым дикарём. И потому, как только происходит что-то, не совпадающее с его правильной картиной мира, реакции случаются самые первобытные. В отношении политически несогласного отменяются все моральные и правовые нормы: на него не зазорно написать донос, уволить с работы, влезть в частную жизнь и слепить обидную фотожабу с ликованием третьеклашки, пририсовавшего сосиску в бороду карломарксу. И, да, "заберите у бабушки паспорт, не давайте ей голосовать", а то наголосовали вон в фигни в Москве и в Крыму. То самое, о чём написал Олег
divov Дивов: поскреби интеля и кремлина, заблестит одинаковое.Это бесконечно интересное поле для наблюдений, и единственное, что огорчает меня сейчас - стремительное окончание очередного данного витка исторической спирали; схлопывание демократического периода и возвращение к состоянию, когда политики для населения не существовало. В застой, как мы помним, политика была у партии и правительства, а народ мог её только горячо поддерживать, и никак иначе не самовыражался. Диссиденту, в свою очередь, возвращается право не быть толерантным к противнику, ненавидеть и презирать его сколько влезет, ибо игры в тухлую европу окончены. В этом сете цивилизоваться не удалось, нужно ждать следующий. Теперь разве что лет через десять мы сможем выяснить, способен ли хипстер смириться с тем, что у его бабушки есть право голоса, и что толерантность проверяется именно на "чужих", а не в очереди за смузи на пикнике Афиши. (Источник).
Единственное, на что мне хотелось бы надеяться в этой связи - вопреки голосу рассудка и здравому смыслу - быть может, и не придётся тратить целое десятилетие на решение довольно тривиального, если быть честным, вопроса. Ибо (сужу в том числе по дискуссиям в Альманахе) терпимые к чужим убеждениям и "заблуждениям" люди в России всё-таки встречаются не так редко, как некоторым кажется...
Journal information