Из популярной биографии: Николаю Некрасову приходилось добывать средства к жизни грошовыми уроками, корректурой и кое-какими литературными работами. Всё время уходило главным образом на поиски заработка. «Ровно три года, — рассказывает Н., — я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан на Морской, где дозволяли читать газеты, хотя бы ничего не спросил себе. Возьмешь, бывало, для вида газету, а сам пододвинешь себе тарелку с хлебом и ешь».
Для добывания скудных средств к существованию Н.А.Некрасов занялся самым чёрным литературным трудом в виде срочных заметок, отзывов о самых разнообразных книгах, стихотворений, переводов. Он пишет в это время водевили для Александринского театра, поставляет книгопродавцам азбуки и сказки в стихах для лубочных изданий, работает, кроме того, в разных журналах конца 30-х и начала 40-х годов.
Лишь спустя несколько лет нужды и лишений его материальное положение чуть-чуть поправилось, и только к концу жизни Н.А.Некрасов, трудившийся все эти годы словно каторжный, стал более-менее обеспеченным человеком.
Как известно из официальной биографии, Н.А.Некрасов приехал в столицу Российской империи летом 1838 года. А уже в октябрьском и ноябрьском номерах «Сына Отечества» он напечатал свои первые стихи, получил свои первые гонорары. К концу 1839 года начинающий автор был вхож в редакции всех петербургских журналов и известен как способный журнальный работник и литературный критик. А в начале 1840 года Ф.А. Кони, основавший новый журнал «Пантеон русского и всех европейских театров», взял Некрасова на должность своего помощника по редакции, предложив ему хороший по тогдашним временам заработок (по примерным подсчётам выходило около 1000 рублей в год, что превышало оклад действительного статского советника, например).
Параллельно, с 1841 года редактор «Отечественных записок» А.А.Краевский привлек Н.А.Некрасова к участию в своем журнале. Два года спустя, когда поэт стал исполняющим обязанности главреда "Записок", его гонорарий только в этом издании вырос до 6000 руб. ежегодно.
Подробно разбирать бухгалтерию Н.А.Некрасова далее уже, наверное, не нужно. Но несколько штрихов добавить можно.
Поэт был игроком - и удачливым. О его доходах 1860-х гг. можно судить, например, по таким штрихам:
- Пустяками окончилась у меня игра: тысяч сорок выиграл, - передаёт слова Н.А.Некрасова его "гражданская жена" А.Я.Панаева. - Сначала был в выигрыше тысяч на 150, да потом не повезло. Бог даст, завтра отыграюсь.
Или вот ещё:
Однажды после игры домашний слуга Н.А.Некрасова нашёл под столом пачку сторублёвых ассигнаций в тысячу рублей. Поскольку никто из игроков не смог вспомнить, что уронил деньги, их отдали слуге.
Но карточные игры были для Н.А.Некрасова не только источником дохода, но и способом договориться с нужными людьми. С цензорами, к примеру (успех некрасовских "Отечественных записок" немало зависел от благорасположения цензуры, а оно - немало удивляло современников).
Один из влиятельнейших цензоров, член Главного управления по делам печати В.М. Лазаревский, с которым поэт также водил приятельские отношения, записал в своем в дневнике:
«У Еракова мы играли с Салтыковым в пикет. Подле сидел Некрасов. Было выпито. Некрасов предложил мне ни с того ни с сего:
– Хотите, Василий Матвеевич, я устрою у себя карточный вечер собственно для Вас?
Я расхохотался:
– Что я за игрок!
– Ну, хотите играть со мной вообще в доле? Для чего и вручите мне 1000 рублей.
Я отвечал, что если он имеет в виду, чтобы я не был при этом в проигрыше, так я, разумеется, на это не согласен, рисковать же тысячью рублями не вправе и не могу.
Он приставал ко мне раз пять-шесть с тем же предложением. Я отказал наотрез. Он затем уехал на игру.
– Что ему пришло в голову, – заметил я Салтыкову, – делать мне подобные предложения?
Замечательно, что Салтыков, вообще очень порядочный господин, заметил между прочим:
– Отчего это он мне никогда подобного не предложит? Я бы согласился».
Салтыков – это писатель М.Е.Салтыков-Щедрин. Ему Некрасов не предлагал играть в доле, потому что ему это было совершенно не нужно. Ему нужно было умаслить цензора Лазаревского... Который, кстати, в конце концов на игру «в доле» согласился, приняв таким образом завуалированную взятку.
Нет, лучше вовсе не знакомиться с биографиями поэтов. Ибо в известных строках когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, слово "сор" кажется слишком мягким, слишком деликатным...
Ну и ужасающий гнёт власти, гнобящей либералов, начинает выглядеть не так гнетуще, да?
Journal information