- Каково правильное соотношение между рублём, долларом и фунтом?
Лет около 25 назад самым популярным ответом на него был такой:
- Фунт железных рублей сто́ит ровно доллар.
Кстати, это соответствовало курсу на уровне примерно 60 руб./долл. - в 100 раз выше официального. А в 1990-х юмористы могли спокойно заменить слово железный на слово бумажный и опять оказаться правыми. Только людям было уже не до смеха.
Однако между российскими и английскими деньгами есть и более занятная связь, свет на которую проливает старая бронзовая медаль из коллекции Британского музея. Отчеканил её в 1796 году монетный двор Сохо в Бирмингеме.
Коллекция Британского музея. Фото © автора.
На аверсе изображена российская императрица Екатерина II Великая. Медаль посвящена памяти самодержицы, скончавшейся несколькими неделями ранее. Что интересно, у бронзового знака не было российского заказчика. Он был выпущен по личной инициативе владельца предприятия.
Казалось бы, какое дело монетных дел мастерам до государыни далёкой заморской страны, тем более, отправившейся от земного престола к подножию Небесного?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно переместиться на семь лет назад. В 1789 году в местечке Сохо под Бирмингемом открылся монетный двор, совершивший революцию в технологиях чеканки монеты. Его создателем и совладельцем был Мэттью Болтон, о котором уже шла речь на страницах Альманаха. Прессы Болтона-Дро, работающие при помощи парового двигателя Джеймса Уатта, настолько усовершенствовали процесс изготовления монет на Британских островах, что вести об этом разнеслись по всему миру.
Долетели они и до России, где упали на благодатную почву. Екатерина II давно подумывала о кардинальной модернизации монетного дела в стране. Начать ей хотелось с двора в Санкт-Петербурге, оборудование которого было завезено ещё при Петре I и с тех пор не менялось.
В мае 1796 года шотландец Александр Бакстер, стоящий на службе в Российском Консульстве в Лондоне, обращается к Болтону от имени государыни: «Поскольку Императрица Российская желает внести значительные улучшения в ея императорский монетный двор в Санкт-Петербурге..., чтобы изготовить штемпели для золотых, серебряных, медных монет и купить целый комплект оборудования, который необходим для их чеканки, и поскольку весь мир знает, что нет человека лучшего, чем мистер Болтон, способного реализовать сие поручение, не будете ли вы так благосклонны доложить мне, дадите ли вы свое согласие на сие предложение?..».
Витиеватый и утончённо-изысканный язык дипломатии XVIII века, где ты сейчас! Как же тебя не хватает современным посольским делам...
Мэттью Болтон в итоге ответил твёрдым Yes! и переговорщики приступили к проработке деталей. Несомненно, это был беспрецедентно масштабный проект для обеих сторон. Российское правительство планировало ежегодно выпускать 1 млн. руб. золотом, 6 млн. руб. серебром и 3 млн. руб. медью, что Болтон взялся обеспечить. Для английского предпринимателя это первый опыт экспорта оборудования и технологий.
В октябре 1796 года стороны договариваются, что предполагаемая Болтоном «для полного монетного двора одна паровая машина, восемь для тиснения монет и столько же обрезных, три для надписей по бортам, четыре сушильных, один или два токарные круга для обточки штемпелей, также колеса и оси железные, винты и прочее, и основа для машин из дубового дерева, потянут весом 40 бочек и 100 000 фунтов, которые доставит он в Гульский порт за 6 тыс. 520 фунтов стерлингов и обязуется обучить двух россиян и отправить одного человека поставить машины».
Миниатюрная копия пресса Болтона-Дро, Горный музей, Санкт-Петербураг
Цена контракта была солидной - около 3 млн. фунтов по современному курсу. Чтобы оправдать её и убедить сына Екатерины, Павла I, в безупречном качестве своей продукции, Мэттью Болтон в самом конце 1796 года посылает в Россию специально отчеканенные образцы. В их числе и партия медалей, изображённых на фото.
Несколько месяцев напряжённого ожидания, и новый российский император санкционирует проект. Затем уже английский парламент принимает специальный Акт, разрешающий экспорт высокотехнологичного оборудования стратегической важности. Наконец, в 1798 году стороны подписывают итоговый контракт, в котором цена выросла почти вдвое: к уже перечисленному комплекту поставки приплюсовались 5 тыс. фунтов — стоимость прокатного стана мощностью в 55 л.с. и всех необходимых деталей. Итого реорганизация монетного двора обошлась российскому правительству в 11 тыс. 520 фунтов стерлингов (почти 75 тыс. рублей серебром).
Коллекция Британского музея. Фото © автора.
Но до выпуска рублей и копеек было ещё далеко. Первоначальный план отводил пять лет на поставку, монтаж и наладку оборудования. Но технологические проблемы, финансовые разногласия и... суровые российские зимы затянули процесс реализации. Первые российские монеты регулярного чекана - такие, как на фото, - увидели свет лишь в 1808 году, уже при Александре I. И то благодаря тому, что в 1803 году Мэттью Болтон откомандировал в Россию полномочного проектного менеджера - своего племянника Захеуса Уокера, 34 лет от роду.
Для последнего пять лет в российской столице не прошли даром ни в материальном, ни в профессиональном, ни в личном плане. В 1809 году он вернулся на Родину полноправным компаньоном семьи Болтонов, с 2500 фунтов стерлингов премии от российского правительства да ещё и с русской красавицей-женой.
Но это уже совсем другая история.
Journal information