На первый взгляд, Россия имеет чёткий план действий в Сирии, а также понятную благую цель. Не допустить повторения ливийского сценария с дезинтеграцией 23-миллионной (до конфликта) страны. Поэтому надо мощно и активно помогать давнему ненадёжному союзнику Башару Асаду, вступать в странный альянс с Ираном и Ираком, показывать силу русского оружия и т.д. и т.п.
То есть, примерно так. Режим Асада необходимо сохранить, дабы сохранить те политические институты, которые ещё функционируют в охваченной гражданской войной стране и могут стать основой для воссозданного национального правительства. Когда угроза исламского террора будет устранена, можно будет начать переговоры о политическом переходе к эпохе после Асадов. А пока - бомбить, стрелять, уничтожать.
Но тут у меня как у инвестора возникают вполне понятные вопросы.
Начало операции в Сирии вполне можно уподобить занятию определённой позиции на рынке. Длинной позиции, ибо мы уже сделали конкретный выбор. Или, если угодно, сделали ставку. Мы уже деньгами и прочими активами в этой игре.
Любой инвестор, если он не новичок на рынке, знает, что входить в позицию можно только при двух условиях. Первое: ты чётко определил цель и срок. Скажем, покупая акции компании Асад и Асад по текущей рыночной цене, ты говоришь себе: цель - рост на Х% за Y недель (или месяцев). Если бумага этой цели достигнет, её пора будет продавать (или считать новую цель с учётом изменения рыночной конъюнктуры), если не достигнет и потеряет драйв - тем более пора продавать.
И второе: ту ещё более чётко видишь уровень, на котором ты эту позицию закроешь с минимальным убытком. Ибо рынок есть рынок, и все твои расчёты он может разом отправить в мусорную корзину.
Итожа сказанное, главное в занятии той или иной позиции на рынке - определить условия выхода из неё. Когда взять прибыль, а когда - зафиксировать убыток и уйти.
Перенося сказанное на Сирию. Я совсем не вижу, условий выхода России из этой операции. Ни по первому, ни по второму критерию. Что может считаться достижением поставленной цели? Физическое уничтожение всех бойцов ИГИЛ и, если брать шире, всех антиасадовских сил? Но это утопия, видно невооружённым глазом. Да и воздушными ударами такое не делается. Подавление опорных точек сопротивления боевиков с переходом сирийской армии в наступление при нашей поддержке с воздуха и моря, установление контроля над значимой частью страны? Допустим, это получится, хотя ВС Сирии пока не демонстрировали особой воинской доблести даже находясь в лучшей форме, чем сейчас. А дальше? Где будет сделана остановка военной кампании и начат переход к мирному политическому процессу? С кем будут идти переговоры о переходном правительстве? Какова будет в них роль России? А других акторов, включая Францию и США?
Немаловажно и то, каким будет профит России от итоговых договорённостей? Ну, кроме утёрли нос Америке? Как полученный результат будет, говоря по-блоггерски, монетизирован?
А с другой стороны, при каких условиях будет признано, что план спасти рядового Асада провалился?
Да, сейчас мы успешно подавляем некоторые узловые точки ИГИЛ на основании старых данных разведки. Но разве не будут взамен уничтоженных появляться новые? Что произойдёт, когда ИГИЛ и его спонсоры, оправившись от шока, начнут приноравливаться к ситуации и отвечать? Какой уровень потерь сочтём недопустимым? Или, следуя прежним принципам, продолжим поднимать ставки, перейдя уже и к сухопутной операции? Возможно ли, что афганский синдром в российском руководстве, который сейчас побуждает власти осторожничать и заявлять об отсутствии планов высадки войск, в итоге сыграет противоположную роль, породив желание отыграться за то поражение?
Короче, какова наша стратегия выхода и есть ли она вообще?
Что скажете уважаемые читатели, ведь вы в геополитических вывертах разбираетесь лучше меня?
Journal information